РОСИП - добровольное некоммерческое общественное объединение, созданное для совместной деятельности по защите и изучению птиц РФ.
Фауна птиц стран Северной Евразии в границах бывшего СССР: cписки видов
Фото Яковлева В.О.
Evgeny A. Koblik, Vladimir Yu. Arkhipov
Fauna of the Birds of the Northern Eurasia's States (former USSR): Checklists
Е.А. Коблик, В. Ю. Архипов
Фауна птиц стран Северной Евразии в границах
бывшего СССР: cписки видов
Предисловие
Необходимость периодической инвентаризации фауны любой страны или региона очевидна. В первую очередь это касается фауны птиц, которые, в силу своих биологических особенностей (прежде всего – возможностей к передвижению в пространстве), чаще других преподносят сюрпризы фаунистам и биогеографам. Меняются сезонный статус, очертания гнездовых частей ареалов, путей миграций, мест зимовок, возникают изолированные очаги размножения. Происходят дальние залеты новых для данных территорий видов (в крупных странах – ежегодно), тогда как другие исчезают из регионов. В настоящее время практически в каждой стране ведут списки, в которых с той или иной степенью отражено современное состояние её авифауны и указан статус пребывания для каждого вида (а иногда и подвида) птиц. В России в последние десятилетия такие списки составляли с периодичностью в 5 – 6 лет. (Флинт, 1995; Ильяшенко, 2001; Коблик и др., 2006).
Для Северной Евразии в границах бывшего СССР единого современного списка птиц нет, последним таким изданием стала сводка Л.С. Степаняна (2003). Между тем подобный общий список, несомненно, был бы полезен и интересен для широкого круга орнитологов, бердвотчеров, любителей птиц стран Северной Евразии (и не только). Ведь с утерей единого научного пространства многие коллеги уже с трудом представляют себе, какие изменения происходят с фауной птиц у ближайших соседей! Основываясь на анализе доступных нам списков стран Северной Евразии, других опубликованных данных, а также сведений, полученных от российских и зарубежных коллег, мы попытались сложить разрозненную мозаику в единую картину современного распространения всех видов птиц на обширной территории от Балтики до Командорских островов и от Северной Земли до Мургаба и Пянджа. Эта работа стала логическим продолжением «Списка птиц Российской Федерации» (Коблик и др., 2006), в ней использованы сходные принципы и подходы.
Наиболее наглядной и краткой формой подачи такого материала служит сводная таблица с общим списком видов и колонками, фактически представляющими собой авифаунистические списки стран бывшего СССР. Таких колонок могло быть 15, однако, учитывая географическую специфику и степень изученности охваченной территории, мы выделили в отдельные колонки также Крымский полуостров и несколько крупных регионов внутри Российской Федерации.
Для удобства пользователей колонки расположены в следующей последовательности:
Страны Балтии: 1 – Эстония (Est), 2 – Латвия (Lat), 3 – Литва (Lit);
Восточная Европа: 4 – Россия-Европейская часть (Rus-Eu), 5 – Беларусь (Bel), 6 – Украина (Ukr), 7 – Украина-Крым (Ukr-Cr), 8 – Молдова, Приднестровье (Mol); Кавказ: 9 – Россия-Северный Кавказ (Rus-Ca), 10 – Грузия, Абхазия, Южн. Осетия (Geo), 11 – Армения (Arm), 12 – Азербайджан, Нагорный Карабах (Az);
Средняя (Центральная) Азия: 13 – Казахстан (Kaz), 14 – Туркменистан (Tur), 15 – Узбекистан (Uzb), 16 – Таджикистан (Tad), 17 – Кыргызстан (Kyr);
Азиатская часть России: 18 – Урал и Западная Сибирь (Rus-UWS), 19 – Средняя, Восточная и Южная Сибирь (Rus-Si), 20 – Дальний Восток (Rus-FE).
Границы выделенных стран и регионов показаны на карте. В целом они совпадают с политическими и административными границами (страны бывшего СССР приняты здесь в границах 1991 г. во избежание политического контекста). Исключение составляет уральско-западносибирский регион, восточная граница которого традиционно проводится по Енисею, подножию Западного Саяна и Алтая, а западная – по западному подножию Урала. Конечно по площади, ландшафтным характеристикам, степени однородности фауны Крым, Молдова или любая из стран Балтии оказываются несопоставимыми, скажем, с Казахстаном или любым регионом азиатской России. Однако более дробное деление Северной Евразии* выходит за рамки формата данной работы и весьма затруднительно ввиду отсутствия достаточно полных авифаунистических списков или сводок для многих регионов. Тем не менее, оно очень желательно в дальнейшем. (* устоявшийся термин «Северная Евразия» в отношении территории бывшего СССР не кажется авторам удачным, поскольку логически требует распространения хотя бы на Скандинавию и Монголию. Более адекватным для этого региона (хотя также не лишенным недостатков) выглядит название «Восточная Европа и Северная Азия»)
Работа над сводной таблицей выполнена в течение трёх лет и была тесно связана с деятельностью авторов в рамках Фаунистической комиссии при Мензбировском орнитологическом обществе. Эта деятельность состояла в рассмотрении и подтверждении (либо отклонении) фаунистических материалов, присылаемых в заявках, обсуждении спорных случаев с отечественными и зарубежными специалистами, помощи авторам в подготовке к публикации данных о своих находках, контактах с другими фаунистическими комиссиями. Основной целью представленной работы была подготовка электронной версии таблицы для свободного распространения на сайтах заинтересованных организаций и лиц. Достоинством электронной версии является возможность интерактивной работы с ней, внесение необходимых корректив и новых данных в онлайн-режиме. Таким образом, по замыслу авторов, электронная версия в любой момент времени будет отражать современную картину распространения и статуса птиц Северной Евразии. Базовым официальным сайтом для размещения таблицы избран сайт Зоологического музея МГУ. При использовании представленных в электронной версии данных ссылка на этот сайт (http://zmmu.msu.ru/spec/publikacii/neserijnye-izdaniya/fauna-ptic-stran-severnoj-evrazii) обязательна. Коррективы, касающиеся статуса видов и новых фаунистических регистраций на территории Северной Евразии, просим присылать по адресам koblik@zmmu.msu.ru (Евгений Александрович Коблик) и arkhivov@gmail.com (Владимир Юрьевич Архипов).
Вместе с тем, учитывая пожелания коллег, мы выпустили печатную версию сводки, где зафиксировано состояние авифауны Северной Евразии по имеющимся у нас данным на конец 2013 г. Её выходные данные: Е.А. Коблик, В.Ю. Архипов. 2014. Фауна птиц Северной Евразии в границах бывшего СССР: списки видов. – Зоологические исследования, № 14. Товарищество научных изданий КМК. 171 с. По техническим причинам печатная версия потребовала несколько иной, нежели электронная таблица, подачи материала. Для лучшего размещения на разворотах страниц были разделены собственно «фаунистическая» и «таксономическо-номенклатурная» части таблицы. Предисловие дано на русском и английском (перевод В.А. и Ф.А. Кондрашовых, редакция М.-Г. Уилсона) языках. Рецензенты – В.Ю. Ильяшенко (Институт проблем экологии и эволюции РАН им. А.Н. Северцова) и В.В. Гричик (Белорусский государственный университет).
Статус видов
В таблице приняты стандартные для большинства отечественных и зарубежных работ обозначения статуса видов птиц.
R (Resident) – Оседлый вид, возможны послегнездовая дисперсия и вертикальные кочевки.
B (Breeder) – Вид в норме гнездится.
b (Sporadic breeder) – Для вида на данной территории известно единичное (нерегулярное) гнездование, или гнездование в недавнем прошлом.
W (Wintering) – Вид в норме зимует.
w (Sporadic wintering) – Вид зимует нерегулярно или в небольшом числе.
S (Summer visitor) – Вид в норме встречается летом вне гнездовой части ареала.
s (Sporadic summer visitor) – Вид встречается летом нерегулярно или в небольшом числе.
M (Migrant) – Вид в норме мигрирует на данной территории.
m (Sporadic migrant) – Вид нерегулярно отмечают на миграциях.
V (Vagrant) – Регулярно или периодически залетный вид, для региона известно как минимум несколько залетов.
v (Causal vagrant) – Для вида известны лишь единичные залеты.
E (Extinct) – Вид вымер в XIX или XX вв.
e (Extinct in this region) – Вид исчез с данной территории. Нет находок (для гнездившихся – свидетельств размножения) за последние 40–50 лет.
N (Non-native species)–Чужеродный вид, происходящий из неволи или акклиматизированных (в том числе за пределами Северной Евразии) популяций.
I (Introducent) – Вид-интродуцент (намеренная интродукция в природу).
? (Status unclear) – Статус вида неясен.
?? (Data doubtful) – Данные под сомнением.
Авторы часто оказывались в затруднении, присваивая видам то или иное обозначение. Обычно причиной тому была крайне неравномерная степень проработки статуса видов в списках разных стран и регионов Северной Евразии. Далеко не везде используется весь набор обозначений. Чаще всего не разделяются нормальное и спорадичное присутствие, не обозначается присутствие летом негнездящихся птиц, не указывается единичность или периодичность залётов. Таким образом, данные из списков и сводок мы неизбежно приводили «к общему знаменателю» в общей таблице. Сложным оказывался выбор между обозначениями «оседлый» (R) и «гнездится и зимует» (BW) (последнему отдавали предпочтение, если вид встречается зимой лишь на некоторых участках гнездовой части ареала). Если гнездящийся вид зимует за пределами региона, мы априори считали, что он и мигрирует через данную территорию, и обозначали его BM. Чужеродные для некоторых территорий Северной Евразии виды в основной таблице обозначали N, а их статус расшифровывали в отдельном списке. Дальнейшая корректировка обозначений статуса видов неизбежна, в электронной версии таблицы её легко будет выполнять в онлайн-режиме.
Состав авифауны
По имеющимся у нас данным, фауна птиц Северной Евразии на середину 2014 г. насчитывает до 913 таксонов ранга, близкого к видовому (видов и полувидов). Налицо увеличение списка авифауны по сравнению с предыдущими данными: на конец 2005 г. на той же территории были зафиксированы 875 видов (Коблик и др., 2006). Однако это не значит, что прибавление 38 таксонов стало следствием исключительно новых фаунистических регистраций. Видовой (или близкий к видовому) ранг признан за 10 формами, уже известными для рассматриваемой территории, а 2 формы этого ранга лишились. Сведения о присутствии 3 видов признаны неверными из-за обнаружившейся ошибки в интерпретации данных этикеток (Артюхин, 2011), или недостаточно достоверными.
За 7 лет, прошедших со времени создания Фаунистической комиссии МОО, зарегистрированы находки 25 новых для Северной Евразии видов. Все они документированы специальными публикациями, в большинстве случаев – также фотографиями или добытыми экземплярами. Ещё 5 видов авторы ввели в состав авифауны рассматриваемой территории на основании анализа фаунистических списков стран Балтии, также включающих только документированные регистрации, зафиксированные европейскими фаунистическими комиссиями. Получили новые подтверждения или были соответственным образом оформлены в виде публикаций также 3 находки, сделанные до 2006 г., но не включённые в основной список птиц Российской Федерации. Таким образом, за счёт фаунистических регистраций авифауна Северной Евразии пополнилась 33 видами, причём 16 находок сделаны в России, 5 –– в странах Балтии, 1 – на Украине, 4 –– в Закавказье, 8 – в среднеазиатском регионе (один из них – большеклювая камышевка (Acrocephalus orinus) – в норме гнездится в Таджикистане). В электронной версии сводной таблицы такие виды выделены красным цветом, в печатном варианте – полужирным шрифтом. Суммарное число фаунистических находок в каждой из стран (и регионов) больше, поскольку включает и виды, известные ранее для других областей Северной Евразии. Например, новые для России – пустынный ворон (Corvus ruficollis), средиземноморская славка (Sylvia melanocephala), светлобрюхая пеночка (Phylloscopus bonelli), армянская чайка (Larus armenicus), кумай (Gyps himalayensis), тювик (Accipiter badius), сизая горихвостка (Rhyacornis fuliginosa), хохлатая майна (Acridotheres cristatellus); новые для европейской части России – серый буревестник (Puffinus griseus), американский бекасовидный веретенник (Limnodromus scolopaceus), пустынная славка (Sylvia nana); новый для Северного Кавказа – урагус (Uragus sibiricus); новые для Средней, Восточной и Южной Сибири – кольчатая горлица (Streptopelia decaocto), соловьиный сверчок (Locustella luscinioides), рыжая цапля (Ardea purpurea); новые для Дальнего Востока – волчок (Ixobrychus minutus), тупик (Lunda cirrhata), конёк Годлевского (Anthus godlewskii), маскированная трясогузка (Motacilla personata), садовая камышевка (Acrocephalus dumetorum), чёрный дрозд (Turdus merula). У некоторых видов сменился статус как в отдельных странах и регионах, так и в Северной Евразии в целом. В качестве яркого примера смены статуса можно привести случаи гнездования птиц, ранее известных только как залетные на южные рубежи – сизой горихвостки, браминского скворца (Sturnia pagodarum), хохлатой кукушки (Clamator glandarius).
Увеличение за последние десятилетия числа новых находок, а также фиксаций изменений в статусе видов птиц для территории Северной Евразии, можно связывать как с происходящими на планете климатическими изменениями, так и (может быть в первую очередь) с возросшей активностью, лучшими техническими и информационными возможностями исследователей. Причём это касается не только орнитологов-профессионалов, но и любителей: бёрдвотчеров и фотоанималистов, в том числе зарубежных.
Из состава авифауны Северной Евразии, согласно традициям ведения подобных списков, мы не исключаем виды, обитавшие на этой территории, но исчезнувшие к настоящему времени, а также полностью вымершие в течение XIX–XX вв. Таковы стеллеров баклан (Phalacrocorax perspicillatus), хохлатая пеганка (Tadorna cristata), эскимосский кроншнеп (Numenius borealis), красноногий ибис (Nipponia nippon), овсянка Янковского (Emberiza jankowskii), а возможно также большой чекан (Saxicola insignis), длинноклювая пестрогрудка (Tribura major) и ряд других. К сожалению, в прошедшем времени, очевидно, нужно говорить о тонкоклювом кроншнепе (Numenius tenuirostris) – гнездовом эндемике России. О таких формах, как алтайский сокол (Falco ‘altaicus’) и чёрный орлан (Haliaeetus ‘niger’), сказано в разделе «Систематика и номенклатура». Видов, исчезнувших с территорий отдельных стран и регионов, заведомо больше; далеко не всегда изменение их статуса зафиксировано в авифаунистических списках. Следует отметить, что по понятным причинам фиксировать исчезновение видов сложнее методологически (и труднее морально), чем регистрировать новые фаунистические находки.
Перечень птиц, сведения о находках которых в пределах Северной Евразии признаны недостаточно достоверными и нуждающимися в подтверждении (или более подробном документировании), включает 29 видов. Как правило, есть сомнения в происхождении встреченных особей (естественный залёт или улетевшая из неволи особь) или правильности определения вида, в ряде случаев существует неопределённость с географическим положением места регистрации, возможно находящимся за границами рассматриваемой территории. Игнорировать эти сведения мы не в праве, поскольку не доказана их ошибочность (в отличие от других случаев, в таблице не отражённых). Такие «неподтверждённые» виды вынесены в отдельный список после общего списка авифауны Северной Евразии и приведены без порядковых номеров.
Как это практикуется во многих авифаунистических работах, в отдельный список без присвоения номеров вынесены также заведомо чужеродные виды, происходящие из возникших в результате интродукций (преимущественно в Западной и Центральной Европе) популяций «парковых» птиц. К этой категории, вероятно, следует отнести и встреченных в западных областях Северной Евразии залетных гусей, уток и лебедей, естественная гнездовая часть ареала которых расположена в Восточной и Средней (Центральной) Азии или в Северной Америке. Очевидно, только два чужеродных вида – канадская казарка (Branta canadensis) и попугай Крамера (Psittacula krameri), с учётом устойчивости и численности самоподдерживающихся гнездовых популяций, заслуживают включения в основной список под номерами. При этом существует вероятность, что залёты первой на северо-восток, а второго – на юг рассматриваемой территории могут происходить и из естественного ареала этих видов. В список чужеродных видов не включены экзотические воробьиные птицы и попугаи, регулярно улетающие из клеток – обычно срок их жизни в природе (не говоря уже о возможности размножения) очень невелик. Примечателен случай с лесным ибисом (Geronticus eremita), фигурирующим в списке. По программе реинтродукции этого исчезающего вида в Европе осуществлялись периодические выпуски в природу молодых птиц вольерного разведения. Одна из этих особей была найдена мёртвой на Куршской косе Балтийского моря (Шаповал, 2012).
Систематика и номенклатура
Систематика –– весьма активно развивающаяся отрасль биологической науки. Стремясь как можно адекватнее отражать филогенетические связи живых существ, современная систематика всё более отходит от задачи, поставленной во времена Линнея (а точнее –– ещё Аристотеля): служить удобным инструментом для классифицирования живых объектов. Орнитологам-несистематикам, призывающим выработать «окончательную классификацию птиц» для прикладных целей, придётся смириться с периодической заменой привычных латинских наименований и выделением видов, которых «невозможно распознать в природе». Обновления орнитологической номенклатуры и орнитонимики – вполне естественный процесс. Так, издания и сайты фаунистических комитетов американского и британского орнитологических обществ (AOU, BOURC), европейского таксономического комитета (AERC TAC) ежегодно публикуют отчёты о последних таксономических решениях и рекомендации к использованию новых названий птиц.
В связи со всё большим доминированием методов молекулярного анализа, претендующих на объективность оценок степени родства организмов, а также сменой ряда концепций в филогенетике и таксономии, биологическая систематика (в том числе систематика птиц) переживает в последние десятилетия период неустойчивости. Системы таксонов, построенные с применением различных молекулярных материалов и методик, зачастую оказываются не менее альтернативными по отношению друг к другу, чем любая из них –– по отношению к господствующим 20-30 лет назад «классическим системам», построенным преимущественно на основе данных сравнительной морфологии. Так, не оправдала себя очень популярная в 1990-е годы классификация птиц, построенная на данных по гибридизации ДНК (работы Чарльза Сибли с соавторами). Уже ясно, что молекулярно-генетические данные можно интерпретировать чрезвычайно широко и, соответственно, по-разному использовать их для филогенетических и таксономических построений. Это связано с тем, что реальные эволюционные процессы далеки от иерархической структуры таксономии. Особенно сложно на основе одних только молекулярно-генетических данных принимать решения о таксономическом статусе популяций, не имеющих зон симпатрии или парапатрии (Tobias et al., 2010, Паевский, 2013). Таким образом, в последние годы в систематике для таксономических заключений наиболее часто используется сразу несколько различных критериев, взаимодополняющих друг друга (Sangster, 2013).
В настоящей работе принята умеренно-консервативная система птиц, близкая к приведенной в 16-томном издании Handbook of the Birds of the World (1992–2011), с некоторыми изменениями (в основном по Dickinson, 2003), в том числе касающимися правил написания ряда латинских названий и имён авторов первоописаний. Впервые в русскоязычных сводках сближены и вынесены в начало списка (перед гагарообразными) отряды курообразных и гусеобразных (группа Galloanserae), хотя это предлагалось сделать давно (напр., Коблик, 2001). Поганкообразные перемещены ближе к фламингообразным, с которыми у них предполагается наибольшее родство, как по молекулярным, так и по морфологическим данным. Согласно тем же данным трёхпёрстки включены в отряд ржанкообразных. В ранге самостоятельного отряда оставлены рябки, хотя в их таксономическом положении снова появились сомнения. Удоды трактуются как представители отряда, который по правилам приоритета должен называться не удодообразные (Upupiformes), а птицы-носороги (Bucerotiformes). Новейшие изменения таксономических трактовок отрядов аистообразных, пеликанообразных, соколообразных, журавлеобразных, козодоеобразных, стрижеобразных (Dickinson, Remsen, 2013; Fjeldså, 2013) пока не приняты.
На уровне систематики таксонов родового ранга авторы продолжают воздерживаться от ряда решений, фигурирующих в зарубежных списках. Ввиду отсутствия полной ясности в составе выделенных таксонов и взаимоотношениях между ними, пока не приняты появившиеся в последнее время дробные трактовки родов Anas, Phalacrocorax, Larus, Sterna, Acrocephalus, Phylloscopus, Parus и результаты ряда других ревизий. С другой стороны, на наш взгляд, нуждаются в пересмотре традиционные объединительские подходы западных систематиков к овсянкам (‘Emberiza’), комплексу щеглов-чижей-зеленушек-чечёток (‘Carduelis’), возможно – к чибисам (‘Vanellus’). Здесь эти таксоны приводятся в дробных трактовках. Мы не поддерживаем (считая дискуссионными) решения о включении белой совы и рыбного филина в род Bubo, большой и средней белых цапель – в род Ardea, топорка – в род Fratercula, красавки – в род Grus, выделении монгольского вьюрка в самостоятельный род Eremopsaltria.
С признанием факта более высокого уровня гибридизации в природе даже между «хорошими» видами, чем это считалось ранее, критерий репродуктивной изоляции уже не является столь определяющим при присвоении тем или иным формам видового статуса. Ряд аллопатрических форм предлагается считать видами исключительно на основании данных молекулярно-генетического анализа. Введение категорий полувида (semispecies) и надвида (superspecies) для «пограничных» случаев способно решить часть таксономических проблем, однако порождает проблемы номенклатурные, поскольку с трудом укладывается в сложившуюся иерархию таксонов низшего ранга и биноминальную систему (см., напр., Пфандер, 2011, 2012). В современных списках видового уровня обычно фигурируют и «пограничные» формы, не совсем отвечающие принятым концепциям вида.
По сравнению со «Списком птиц Российской Федерации» (2006), в настоящей работе отражены результаты недавних ревизий для нескольких форм, населяющих Северную Евразию (в таксономической части печатной версии таблицы они выделены полужирным шрифтом, в электронной версии –– синим цветом). На основании анализа литературных данных и музейных коллекций, ранг, близкий к видовому, принят для следующих таксонов: трёх форм комплекса «серебристой чайки» (средиземноморской (Larus michahellis), восточносибирской (L. vegae) и монгольской (L. mongolicus) чайкам), трёх форм «черноголового чекана» (западному (Saxicola rubicola), азиатскому (S. maurus) и восточному (S. stejnegeri) черноголовым чеканам), черной кряквы (Anas zonorhyncha), восточного пастушка (Rallus indicus), тусклой зарнички (Phylloscopus humei), черноухой каменки (Oenanthe melanoleuca), северного сорокопута (Lanius borealis), якутского поползня (Sitta arctica). Поменяли свое видовое обозначение (но не русскоязычное название) обитающие в Северной Евразии малая береговушка (Riparia chinensis), певчая славка (Sylvia crassirostris), пустынный сорокопут (Lanius lahtora), пустынный воробей (Passer zarudnyi) и пестрогрудая овсянка (Passerella unalaschcensis). От придания более высокого таксономического ранга ряду форм авторы воздерживаются до получения новых данных, проясняющих спорные ситуации. Таковы, например, формы видовых комплексов гуменника (Anser fabalis), чёрной казарки (Branta bernicla), глупыша (Fulmarus glacialis), египетской цапли (Bubulcus ibis), чёрного коршуна (Milvus migrans), канюка (Buteo buteo), большого веретенника (Limosa limosa), сизой чайки (Larus canus), ошейниковой совки (Otus bakkamoena), белой трясогузки (Motacilla alba), крапивника (Troglodytes troglodytes), альпийской (Prunella collaris) и черногорлой (P. atrogularis) завирушек, синего каменного дрозда (Monticola solitarius), райской мухоловки (Terpsiphone paradisi), иволги (Oriolus oriolus), камышовой овсянки (Schoeniclus schoeniclus) и ряда других. Конспецифичными балобану (Falco cherrug) и белоплечему орлану (Haliaeetus pelagicus) в настоящей работе признаны алтайский сокол и чёрный орлан. Здесь они приведены без номеров (в отличие от списка 2006 г.). В прошлом алтайский сокол, возможно, и имел околовидовой ранг (полувид?), но в настоящее время он поглощен родственным таксоном и не существует как генотипическая и фенотипическая общность. Существуют трактовки этой реликтовой формы, как подвида балобана (напр., Пфеффер, 2009). Чёрного орлана мы трактуем как южный (вероятно вымерший) подвид белоплечего орлана (Haliaeetus pelagicus niger), хотя есть мнение, что фенотип «чёрного орлана» периодически проявляется в популяции белоплечих орланов (Kaiser, 2011), так что исключать былого генетического обмена (поглощения?) между этими формами нельзя.
Учитывая справочный характер сводки, в её таксономической части мы приводим не только принятые нами, но и альтернативные трактовки объёма родов и видов, как более узкие, так и более широкие. В отдельной колонке указаны другие названия родового ранга, под которыми вид может фигурировать в основных отечественных и зарубежных литературных источниках на протяжении последних 50 лет. Более ранние, практически вышедшие из употребления родовые имена и трактовки не упоминаются. Часть имён родового ранга широко используют в таксономических работах для обозначения подродов, обычно их приводят в круглых скобках после названия рода. После принятых авторами названий видового ранга (включая полувиды) в квадратных скобках может быть приведена альтернативная трактовка. Чаще всего это название таксономического комплекса sensu lato (вида в широком понимании, в ряде трактовок –– «надвида») к которому принимаемый здесь вид (или полувид) sensu stricto должен относиться при следовании объединительскому подходу. В круглых скобках после названия вида приведены видовые синонимы (со значком «=»), в ряде случаев указаны включаемые авторами в данный вид таксоны пограничного статуса (подвид-полувид). В следующую колонку вынесено авторство описаний видов (в скобках, если вид описывали под другим родовым именем). Таким образом, авторы ставили задачей дать максимум информации о таксономическом положении птицы и изменениях в его обозначении в прошлом и настоящем. Например, полное обозначение маньчжурской камышевки – Acrocephalus (Notiocichla) tangorum [agricola] La Touche, 1912 – демонстрирует две таксономические альтернативы. При иной (в данном случае – более узкой) родовой трактовке вид должен относиться к роду Notiocichla (в этой работе трактуемому как подрод), в таком случае имя автора (описавшего форму в составе рода Acrocephalus) должно быть поставлено в скобки. При иной (в данном случае – более широкой) видовой трактовке форма включается в состав вида agricola (индийская камышевка); именно под этим видовым названием она фигурирует в старых сводках и списках. В работах, не касающихся таксономических проблем, достаточно более краткого обозначения вида – Acrocephalus tangorum (как это сделано в фаунистической части нашей сводки).
Мы не стали детализировать настоящую работу вплоть до уточнения статуса и распространения в Северной Евразии таксонов подвидового ранга. В общих чертах мы представляем себе области распространения географических рас почти любого политипического вида в пределах гнездовой части его ареала на рассматриваемой территории, однако размеры и очертания зон интерградации подвидов, их распределение на миграциях и зимовках, фиксации регулярных и случайных залётов за пределами областей распространения изучены крайне слабо. Несомненно, подобная сводка требует ещё и прорисованных карт ареалов и не вписывается в рамки краткой справочной таблицы, приведённой здесь.
Русскоязычная орнитонимика
В колонке перед научной номенклатурой приведены русские названия птиц, которые авторы используют в качестве основных, а после неё –– английские названия и русскоязычные синонимы. Эта дополнительная информация позволяет пользователям (в том числе, не владеющим русским языком) свободнее ориентироваться в таблице, а также предоставляет выбор альтернативных орнитонимов, если кого-то не устраивает название, избранное авторами в качестве основного. Русскоязычная синонимика к некоторым видам включает до 4 названий, используемых в литературных источниках, по крайней мере, на протяжении последних 50 лет. Диалектные, местные и устаревшие синонимы мы не приводим. Даны альтернативы и для англоязычных орнитонимов (как правило – английский и американский варианты).
В соответствии с мнениями и пожеланиями коллег, высказанными в ходе обсуждения русскоязычной орнитонимики в «Списке птиц Российской Федерации» (2006), в настоящей работе принято несколько корректировок. Устоявшийся, но неуклюжий термин «Воробьинообразные», полученный путём механического присоединения унифицированного для отрядов окончания (-образные) к орнитониму «воробьиные» («Passeres», антитеза «неворобьиным» – «Non-passeres») наконец заменён на «Воробьеобразные», полностью отвечающий правилам образования отрядных названий. Завершена замена определения «скалистый» на «скальный». Продолжается отход от обязательного использования слова «обыкновенный» в отношении типовых или, по крайней мере, «архетипических» представителей таксонов. В большинстве случаев оно излишне и бывает вполне уместным и удобным лишь при перечислении родственных таксонов (например, «кольчатая и обыкновенная горлицы», а не «кольчатая горлица и горлица»). В подобных случаях его и рекомендовано применять. Определение «охристый» предложено заменить на более подходящее и лучше воспринимаемое (во всех без исключения случаях) слово «рыжий». Следуя мнению о нежелательности конструирования новых триноменов, авторы переименовали «восточного болотного луня» в «восточного луня», «западную златогузую каменку» – в «курдистанскую каменку», «восточного хохлатого орла» в «хохлатого орла». После консультаций со специалистами решено скорректировать русские названия недавно разделённых представителей комплекса длинноклювых пыжиков (Brachyramphus marmoratus sensu lato). Следуя логике, номинативный американский таксон B. marmoratus sensu stricto должен сохранять и исходное русское название «длинноклювый пыжик» (Коблик и др., 2006). На самом деле ему более подходит название «пёстрый пыжик», предложенное нами для азиатского B. perdix (который отличается от американского родственника как раз более длинным клювом). В результате «рокировки» встречающемуся в России виду (B. perdix) возвращено привычное название «длинноклювый пыжик», а вид B. marmoratus sensu stricto отныне стал «пёстрым пыжиком». Последний вид, ранее считавшийся залётным, оказался вовсе исключённым из состава авифауны рассматриваемой территории (Артюхин, 2011). В ряде случаев прежнее основное название заменялось более удачным, на наш взгляд, синонимом (например, «короткопалый ястреб» – на «китайский перепелятник»). Для форм, впервые получивших видовой статус, авторы выбирали русские орнитонимы, основываясь на имевшихся подвидовых названиях, исходя из географических привязок, особенностей внешнего облика птиц, а также с учетом удачных названий на других языках.
Принятые нами решения в области таксономии, научной номенклатуры и русскоязычной орнитонимики носят рекомендательный характер.
Литературные источники
Полный список литературы, которой мы пользовались при составлении фаунистической таблицы, занял бы очень большой объем. В основе нашей работы лежали главным образом источники, приведенные в «Списке птиц Российской Федерации» (2006), поэтому мы переадресуем читателей к перечню литературы в этой сводке. В настоящем издании мы привели источники, не использованные в указанной сводке, в основном – вышедшие после её опубликования. Здесь фигурируют как фаунистические, так и таксономические работы. В списке литературы указаны также все публикации, на которые есть ссылки в предисловии.
Благодарности
Мы выражаем искреннюю признательность Президенту Мензбировского орнитологического общества Анатолию Фёдоровичу Ковшарю, подавшему авторам идею создания настоящей сводки, внимательно и доброжелательно следившему за ходом нашей работы, предоставившему современные данные по фауне птиц Казахстана и внесшему много других ценных корректив.
Авторы очень благодарны коллегам, неизменно откликавшимся на наши электронные письма и рассылки, вносившим коррективы по своим странам и регионам на разных стадиях готовности фаунистической таблицы, помогавшим с литературными и электронными источниками информации, участвовавшим в дискуссиях. Это А.Г. Абдулназаров, А.В. Абуладзе, В.Ю. Ананян, Ю.Б. Артюхин, В.П. Белик, О.В. Белялов, Ю.Н. Глущенко, В.В. Гричик, А.В. Давыгора, В.С. Жуков, М. Касабян, П.В. Квартальнов, О.В. и М.Г. Митропольские, В.А. Нечаев, Э.А. Рустамов, В.К. Рябицев, И.В. Фефелов, А.П. Шаповал, Е.Э. Шергалин. Свой вклад в эту сводку внесли также многие другие наши корреспонденты, соратники по экспедициям и авторы фаунистических находок. Мы признательны главному редактору Русского орнитологического журнала А.В. Бардину, благодаря которому сведения о многих фаунистических находках наших корреспондентов очень оперативно становились публикациями, доступными широкому кругу читателей. Неоценимую помощь оказали редакторы – В.С. Жуков, взявший на себя тяжкий и кропотливый труд по выверке таксономии, и Я.А. Редькин, дававший полезные консультации по содержанию и оформлению работы на всех её этапах. Ценные уточнения научной номенклатуры мы получили также от А.В. Фильчагова.
Работа над сводной таблицей выполнена в течение трёх лет и была тесно связана с деятельностью авторов в рамках Фаунистической комиссии при Мензбировском орнитологическом обществе. Эта деятельность состояла в рассмотрении и подтверждении (либо отклонении) фаунистических материалов, присылаемых в заявках, обсуждении спорных случаев с отечественными и зарубежными специалистами, помощи авторам в подготовке к публикации данных о своих находках, контактах с другими фаунистическими комиссиями. Основной целью представленной работы была подготовка электронной версии таблицы для свободного распространения на сайтах заинтересованных организаций и лиц. Достоинством электронной версии является возможность интерактивной работы с ней, внесение необходимых корректив и новых данных в онлайн-режиме. Таким образом, по замыслу авторов, электронная версия в любой момент времени будет отражать современную картину распространения и статуса птиц Северной Евразии. Базовым официальным сайтом для размещения таблицы избран сайт Зоологического музея МГУ. При использовании представленных в электронной версии данных ссылка на этот сайт (http://zmmu.msu.ru/spec/publikacii/neserijnye-izdaniya/fauna-ptic-stran-severnoj-evrazii) обязательна. Коррективы, касающиеся статуса видов и новых фаунистических регистраций на территории Северной Евразии, просим присылать по адресам koblik@zmmu.msu.ru (Евгений Александрович Коблик) и arkhivov@gmail.com (Владимир Юрьевич Архипов).
Вместе с тем, учитывая пожелания коллег, мы выпустили печатную версию сводки, где зафиксировано состояние авифауны Северной Евразии по имеющимся у нас данным на конец 2013 г. Её выходные данные: Е.А. Коблик, В.Ю. Архипов. 2014. Фауна птиц Северной Евразии в границах бывшего СССР: списки видов. – Зоологические исследования, № 14. Товарищество научных изданий КМК. 171 с. По техническим причинам печатная версия потребовала несколько иной, нежели электронная таблица, подачи материала. Для лучшего размещения на разворотах страниц были разделены собственно «фаунистическая» и «таксономическо-номенклатурная» части таблицы. Предисловие дано на русском и английском (перевод В.А. и Ф.А. Кондрашовых, редакция М.-Г. Уилсона) языках. Рецензенты – В.Ю. Ильяшенко (Институт проблем экологии и эволюции РАН им. А.Н. Северцова) и В.В. Гричик (Белорусский государственный университет).
Статус видов
В таблице приняты стандартные для большинства отечественных и зарубежных работ обозначения статуса видов птиц.
R (Resident) – Оседлый вид, возможны послегнездовая дисперсия и вертикальные кочевки.
B (Breeder) – Вид в норме гнездится.
b (Sporadic breeder) – Для вида на данной территории известно единичное (нерегулярное) гнездование, или гнездование в недавнем прошлом.
W (Wintering) – Вид в норме зимует.
w (Sporadic wintering) – Вид зимует нерегулярно или в небольшом числе.
S (Summer visitor) – Вид в норме встречается летом вне гнездовой части ареала.
s (Sporadic summer visitor) – Вид встречается летом нерегулярно или в небольшом числе.
M (Migrant) – Вид в норме мигрирует на данной территории.
m (Sporadic migrant) – Вид нерегулярно отмечают на миграциях.
V (Vagrant) – Регулярно или периодически залетный вид, для региона известно как минимум несколько залетов.
v (Causal vagrant) – Для вида известны лишь единичные залеты.
E (Extinct) – Вид вымер в XIX или XX вв.
e (Extinct in this region) – Вид исчез с данной территории. Нет находок (для гнездившихся – свидетельств размножения) за последние 40–50 лет.
N (Non-native species)–Чужеродный вид, происходящий из неволи или акклиматизированных (в том числе за пределами Северной Евразии) популяций.
I (Introducent) – Вид-интродуцент (намеренная интродукция в природу).
? (Status unclear) – Статус вида неясен.
?? (Data doubtful) – Данные под сомнением.
Авторы часто оказывались в затруднении, присваивая видам то или иное обозначение. Обычно причиной тому была крайне неравномерная степень проработки статуса видов в списках разных стран и регионов Северной Евразии. Далеко не везде используется весь набор обозначений. Чаще всего не разделяются нормальное и спорадичное присутствие, не обозначается присутствие летом негнездящихся птиц, не указывается единичность или периодичность залётов. Таким образом, данные из списков и сводок мы неизбежно приводили «к общему знаменателю» в общей таблице. Сложным оказывался выбор между обозначениями «оседлый» (R) и «гнездится и зимует» (BW) (последнему отдавали предпочтение, если вид встречается зимой лишь на некоторых участках гнездовой части ареала). Если гнездящийся вид зимует за пределами региона, мы априори считали, что он и мигрирует через данную территорию, и обозначали его BM. Чужеродные для некоторых территорий Северной Евразии виды в основной таблице обозначали N, а их статус расшифровывали в отдельном списке. Дальнейшая корректировка обозначений статуса видов неизбежна, в электронной версии таблицы её легко будет выполнять в онлайн-режиме.
Состав авифауны
По имеющимся у нас данным, фауна птиц Северной Евразии на середину 2014 г. насчитывает до 913 таксонов ранга, близкого к видовому (видов и полувидов). Налицо увеличение списка авифауны по сравнению с предыдущими данными: на конец 2005 г. на той же территории были зафиксированы 875 видов (Коблик и др., 2006). Однако это не значит, что прибавление 38 таксонов стало следствием исключительно новых фаунистических регистраций. Видовой (или близкий к видовому) ранг признан за 10 формами, уже известными для рассматриваемой территории, а 2 формы этого ранга лишились. Сведения о присутствии 3 видов признаны неверными из-за обнаружившейся ошибки в интерпретации данных этикеток (Артюхин, 2011), или недостаточно достоверными.
За 7 лет, прошедших со времени создания Фаунистической комиссии МОО, зарегистрированы находки 25 новых для Северной Евразии видов. Все они документированы специальными публикациями, в большинстве случаев – также фотографиями или добытыми экземплярами. Ещё 5 видов авторы ввели в состав авифауны рассматриваемой территории на основании анализа фаунистических списков стран Балтии, также включающих только документированные регистрации, зафиксированные европейскими фаунистическими комиссиями. Получили новые подтверждения или были соответственным образом оформлены в виде публикаций также 3 находки, сделанные до 2006 г., но не включённые в основной список птиц Российской Федерации. Таким образом, за счёт фаунистических регистраций авифауна Северной Евразии пополнилась 33 видами, причём 16 находок сделаны в России, 5 –– в странах Балтии, 1 – на Украине, 4 –– в Закавказье, 8 – в среднеазиатском регионе (один из них – большеклювая камышевка (Acrocephalus orinus) – в норме гнездится в Таджикистане). В электронной версии сводной таблицы такие виды выделены красным цветом, в печатном варианте – полужирным шрифтом. Суммарное число фаунистических находок в каждой из стран (и регионов) больше, поскольку включает и виды, известные ранее для других областей Северной Евразии. Например, новые для России – пустынный ворон (Corvus ruficollis), средиземноморская славка (Sylvia melanocephala), светлобрюхая пеночка (Phylloscopus bonelli), армянская чайка (Larus armenicus), кумай (Gyps himalayensis), тювик (Accipiter badius), сизая горихвостка (Rhyacornis fuliginosa), хохлатая майна (Acridotheres cristatellus); новые для европейской части России – серый буревестник (Puffinus griseus), американский бекасовидный веретенник (Limnodromus scolopaceus), пустынная славка (Sylvia nana); новый для Северного Кавказа – урагус (Uragus sibiricus); новые для Средней, Восточной и Южной Сибири – кольчатая горлица (Streptopelia decaocto), соловьиный сверчок (Locustella luscinioides), рыжая цапля (Ardea purpurea); новые для Дальнего Востока – волчок (Ixobrychus minutus), тупик (Lunda cirrhata), конёк Годлевского (Anthus godlewskii), маскированная трясогузка (Motacilla personata), садовая камышевка (Acrocephalus dumetorum), чёрный дрозд (Turdus merula). У некоторых видов сменился статус как в отдельных странах и регионах, так и в Северной Евразии в целом. В качестве яркого примера смены статуса можно привести случаи гнездования птиц, ранее известных только как залетные на южные рубежи – сизой горихвостки, браминского скворца (Sturnia pagodarum), хохлатой кукушки (Clamator glandarius).
Увеличение за последние десятилетия числа новых находок, а также фиксаций изменений в статусе видов птиц для территории Северной Евразии, можно связывать как с происходящими на планете климатическими изменениями, так и (может быть в первую очередь) с возросшей активностью, лучшими техническими и информационными возможностями исследователей. Причём это касается не только орнитологов-профессионалов, но и любителей: бёрдвотчеров и фотоанималистов, в том числе зарубежных.
Из состава авифауны Северной Евразии, согласно традициям ведения подобных списков, мы не исключаем виды, обитавшие на этой территории, но исчезнувшие к настоящему времени, а также полностью вымершие в течение XIX–XX вв. Таковы стеллеров баклан (Phalacrocorax perspicillatus), хохлатая пеганка (Tadorna cristata), эскимосский кроншнеп (Numenius borealis), красноногий ибис (Nipponia nippon), овсянка Янковского (Emberiza jankowskii), а возможно также большой чекан (Saxicola insignis), длинноклювая пестрогрудка (Tribura major) и ряд других. К сожалению, в прошедшем времени, очевидно, нужно говорить о тонкоклювом кроншнепе (Numenius tenuirostris) – гнездовом эндемике России. О таких формах, как алтайский сокол (Falco ‘altaicus’) и чёрный орлан (Haliaeetus ‘niger’), сказано в разделе «Систематика и номенклатура». Видов, исчезнувших с территорий отдельных стран и регионов, заведомо больше; далеко не всегда изменение их статуса зафиксировано в авифаунистических списках. Следует отметить, что по понятным причинам фиксировать исчезновение видов сложнее методологически (и труднее морально), чем регистрировать новые фаунистические находки.
Перечень птиц, сведения о находках которых в пределах Северной Евразии признаны недостаточно достоверными и нуждающимися в подтверждении (или более подробном документировании), включает 29 видов. Как правило, есть сомнения в происхождении встреченных особей (естественный залёт или улетевшая из неволи особь) или правильности определения вида, в ряде случаев существует неопределённость с географическим положением места регистрации, возможно находящимся за границами рассматриваемой территории. Игнорировать эти сведения мы не в праве, поскольку не доказана их ошибочность (в отличие от других случаев, в таблице не отражённых). Такие «неподтверждённые» виды вынесены в отдельный список после общего списка авифауны Северной Евразии и приведены без порядковых номеров.
Как это практикуется во многих авифаунистических работах, в отдельный список без присвоения номеров вынесены также заведомо чужеродные виды, происходящие из возникших в результате интродукций (преимущественно в Западной и Центральной Европе) популяций «парковых» птиц. К этой категории, вероятно, следует отнести и встреченных в западных областях Северной Евразии залетных гусей, уток и лебедей, естественная гнездовая часть ареала которых расположена в Восточной и Средней (Центральной) Азии или в Северной Америке. Очевидно, только два чужеродных вида – канадская казарка (Branta canadensis) и попугай Крамера (Psittacula krameri), с учётом устойчивости и численности самоподдерживающихся гнездовых популяций, заслуживают включения в основной список под номерами. При этом существует вероятность, что залёты первой на северо-восток, а второго – на юг рассматриваемой территории могут происходить и из естественного ареала этих видов. В список чужеродных видов не включены экзотические воробьиные птицы и попугаи, регулярно улетающие из клеток – обычно срок их жизни в природе (не говоря уже о возможности размножения) очень невелик. Примечателен случай с лесным ибисом (Geronticus eremita), фигурирующим в списке. По программе реинтродукции этого исчезающего вида в Европе осуществлялись периодические выпуски в природу молодых птиц вольерного разведения. Одна из этих особей была найдена мёртвой на Куршской косе Балтийского моря (Шаповал, 2012).
Систематика и номенклатура
Систематика –– весьма активно развивающаяся отрасль биологической науки. Стремясь как можно адекватнее отражать филогенетические связи живых существ, современная систематика всё более отходит от задачи, поставленной во времена Линнея (а точнее –– ещё Аристотеля): служить удобным инструментом для классифицирования живых объектов. Орнитологам-несистематикам, призывающим выработать «окончательную классификацию птиц» для прикладных целей, придётся смириться с периодической заменой привычных латинских наименований и выделением видов, которых «невозможно распознать в природе». Обновления орнитологической номенклатуры и орнитонимики – вполне естественный процесс. Так, издания и сайты фаунистических комитетов американского и британского орнитологических обществ (AOU, BOURC), европейского таксономического комитета (AERC TAC) ежегодно публикуют отчёты о последних таксономических решениях и рекомендации к использованию новых названий птиц.
В связи со всё большим доминированием методов молекулярного анализа, претендующих на объективность оценок степени родства организмов, а также сменой ряда концепций в филогенетике и таксономии, биологическая систематика (в том числе систематика птиц) переживает в последние десятилетия период неустойчивости. Системы таксонов, построенные с применением различных молекулярных материалов и методик, зачастую оказываются не менее альтернативными по отношению друг к другу, чем любая из них –– по отношению к господствующим 20-30 лет назад «классическим системам», построенным преимущественно на основе данных сравнительной морфологии. Так, не оправдала себя очень популярная в 1990-е годы классификация птиц, построенная на данных по гибридизации ДНК (работы Чарльза Сибли с соавторами). Уже ясно, что молекулярно-генетические данные можно интерпретировать чрезвычайно широко и, соответственно, по-разному использовать их для филогенетических и таксономических построений. Это связано с тем, что реальные эволюционные процессы далеки от иерархической структуры таксономии. Особенно сложно на основе одних только молекулярно-генетических данных принимать решения о таксономическом статусе популяций, не имеющих зон симпатрии или парапатрии (Tobias et al., 2010, Паевский, 2013). Таким образом, в последние годы в систематике для таксономических заключений наиболее часто используется сразу несколько различных критериев, взаимодополняющих друг друга (Sangster, 2013).
В настоящей работе принята умеренно-консервативная система птиц, близкая к приведенной в 16-томном издании Handbook of the Birds of the World (1992–2011), с некоторыми изменениями (в основном по Dickinson, 2003), в том числе касающимися правил написания ряда латинских названий и имён авторов первоописаний. Впервые в русскоязычных сводках сближены и вынесены в начало списка (перед гагарообразными) отряды курообразных и гусеобразных (группа Galloanserae), хотя это предлагалось сделать давно (напр., Коблик, 2001). Поганкообразные перемещены ближе к фламингообразным, с которыми у них предполагается наибольшее родство, как по молекулярным, так и по морфологическим данным. Согласно тем же данным трёхпёрстки включены в отряд ржанкообразных. В ранге самостоятельного отряда оставлены рябки, хотя в их таксономическом положении снова появились сомнения. Удоды трактуются как представители отряда, который по правилам приоритета должен называться не удодообразные (Upupiformes), а птицы-носороги (Bucerotiformes). Новейшие изменения таксономических трактовок отрядов аистообразных, пеликанообразных, соколообразных, журавлеобразных, козодоеобразных, стрижеобразных (Dickinson, Remsen, 2013; Fjeldså, 2013) пока не приняты.
На уровне систематики таксонов родового ранга авторы продолжают воздерживаться от ряда решений, фигурирующих в зарубежных списках. Ввиду отсутствия полной ясности в составе выделенных таксонов и взаимоотношениях между ними, пока не приняты появившиеся в последнее время дробные трактовки родов Anas, Phalacrocorax, Larus, Sterna, Acrocephalus, Phylloscopus, Parus и результаты ряда других ревизий. С другой стороны, на наш взгляд, нуждаются в пересмотре традиционные объединительские подходы западных систематиков к овсянкам (‘Emberiza’), комплексу щеглов-чижей-зеленушек-чечёток (‘Carduelis’), возможно – к чибисам (‘Vanellus’). Здесь эти таксоны приводятся в дробных трактовках. Мы не поддерживаем (считая дискуссионными) решения о включении белой совы и рыбного филина в род Bubo, большой и средней белых цапель – в род Ardea, топорка – в род Fratercula, красавки – в род Grus, выделении монгольского вьюрка в самостоятельный род Eremopsaltria.
С признанием факта более высокого уровня гибридизации в природе даже между «хорошими» видами, чем это считалось ранее, критерий репродуктивной изоляции уже не является столь определяющим при присвоении тем или иным формам видового статуса. Ряд аллопатрических форм предлагается считать видами исключительно на основании данных молекулярно-генетического анализа. Введение категорий полувида (semispecies) и надвида (superspecies) для «пограничных» случаев способно решить часть таксономических проблем, однако порождает проблемы номенклатурные, поскольку с трудом укладывается в сложившуюся иерархию таксонов низшего ранга и биноминальную систему (см., напр., Пфандер, 2011, 2012). В современных списках видового уровня обычно фигурируют и «пограничные» формы, не совсем отвечающие принятым концепциям вида.
По сравнению со «Списком птиц Российской Федерации» (2006), в настоящей работе отражены результаты недавних ревизий для нескольких форм, населяющих Северную Евразию (в таксономической части печатной версии таблицы они выделены полужирным шрифтом, в электронной версии –– синим цветом). На основании анализа литературных данных и музейных коллекций, ранг, близкий к видовому, принят для следующих таксонов: трёх форм комплекса «серебристой чайки» (средиземноморской (Larus michahellis), восточносибирской (L. vegae) и монгольской (L. mongolicus) чайкам), трёх форм «черноголового чекана» (западному (Saxicola rubicola), азиатскому (S. maurus) и восточному (S. stejnegeri) черноголовым чеканам), черной кряквы (Anas zonorhyncha), восточного пастушка (Rallus indicus), тусклой зарнички (Phylloscopus humei), черноухой каменки (Oenanthe melanoleuca), северного сорокопута (Lanius borealis), якутского поползня (Sitta arctica). Поменяли свое видовое обозначение (но не русскоязычное название) обитающие в Северной Евразии малая береговушка (Riparia chinensis), певчая славка (Sylvia crassirostris), пустынный сорокопут (Lanius lahtora), пустынный воробей (Passer zarudnyi) и пестрогрудая овсянка (Passerella unalaschcensis). От придания более высокого таксономического ранга ряду форм авторы воздерживаются до получения новых данных, проясняющих спорные ситуации. Таковы, например, формы видовых комплексов гуменника (Anser fabalis), чёрной казарки (Branta bernicla), глупыша (Fulmarus glacialis), египетской цапли (Bubulcus ibis), чёрного коршуна (Milvus migrans), канюка (Buteo buteo), большого веретенника (Limosa limosa), сизой чайки (Larus canus), ошейниковой совки (Otus bakkamoena), белой трясогузки (Motacilla alba), крапивника (Troglodytes troglodytes), альпийской (Prunella collaris) и черногорлой (P. atrogularis) завирушек, синего каменного дрозда (Monticola solitarius), райской мухоловки (Terpsiphone paradisi), иволги (Oriolus oriolus), камышовой овсянки (Schoeniclus schoeniclus) и ряда других. Конспецифичными балобану (Falco cherrug) и белоплечему орлану (Haliaeetus pelagicus) в настоящей работе признаны алтайский сокол и чёрный орлан. Здесь они приведены без номеров (в отличие от списка 2006 г.). В прошлом алтайский сокол, возможно, и имел околовидовой ранг (полувид?), но в настоящее время он поглощен родственным таксоном и не существует как генотипическая и фенотипическая общность. Существуют трактовки этой реликтовой формы, как подвида балобана (напр., Пфеффер, 2009). Чёрного орлана мы трактуем как южный (вероятно вымерший) подвид белоплечего орлана (Haliaeetus pelagicus niger), хотя есть мнение, что фенотип «чёрного орлана» периодически проявляется в популяции белоплечих орланов (Kaiser, 2011), так что исключать былого генетического обмена (поглощения?) между этими формами нельзя.
Учитывая справочный характер сводки, в её таксономической части мы приводим не только принятые нами, но и альтернативные трактовки объёма родов и видов, как более узкие, так и более широкие. В отдельной колонке указаны другие названия родового ранга, под которыми вид может фигурировать в основных отечественных и зарубежных литературных источниках на протяжении последних 50 лет. Более ранние, практически вышедшие из употребления родовые имена и трактовки не упоминаются. Часть имён родового ранга широко используют в таксономических работах для обозначения подродов, обычно их приводят в круглых скобках после названия рода. После принятых авторами названий видового ранга (включая полувиды) в квадратных скобках может быть приведена альтернативная трактовка. Чаще всего это название таксономического комплекса sensu lato (вида в широком понимании, в ряде трактовок –– «надвида») к которому принимаемый здесь вид (или полувид) sensu stricto должен относиться при следовании объединительскому подходу. В круглых скобках после названия вида приведены видовые синонимы (со значком «=»), в ряде случаев указаны включаемые авторами в данный вид таксоны пограничного статуса (подвид-полувид). В следующую колонку вынесено авторство описаний видов (в скобках, если вид описывали под другим родовым именем). Таким образом, авторы ставили задачей дать максимум информации о таксономическом положении птицы и изменениях в его обозначении в прошлом и настоящем. Например, полное обозначение маньчжурской камышевки – Acrocephalus (Notiocichla) tangorum [agricola] La Touche, 1912 – демонстрирует две таксономические альтернативы. При иной (в данном случае – более узкой) родовой трактовке вид должен относиться к роду Notiocichla (в этой работе трактуемому как подрод), в таком случае имя автора (описавшего форму в составе рода Acrocephalus) должно быть поставлено в скобки. При иной (в данном случае – более широкой) видовой трактовке форма включается в состав вида agricola (индийская камышевка); именно под этим видовым названием она фигурирует в старых сводках и списках. В работах, не касающихся таксономических проблем, достаточно более краткого обозначения вида – Acrocephalus tangorum (как это сделано в фаунистической части нашей сводки).
Мы не стали детализировать настоящую работу вплоть до уточнения статуса и распространения в Северной Евразии таксонов подвидового ранга. В общих чертах мы представляем себе области распространения географических рас почти любого политипического вида в пределах гнездовой части его ареала на рассматриваемой территории, однако размеры и очертания зон интерградации подвидов, их распределение на миграциях и зимовках, фиксации регулярных и случайных залётов за пределами областей распространения изучены крайне слабо. Несомненно, подобная сводка требует ещё и прорисованных карт ареалов и не вписывается в рамки краткой справочной таблицы, приведённой здесь.
Русскоязычная орнитонимика
В колонке перед научной номенклатурой приведены русские названия птиц, которые авторы используют в качестве основных, а после неё –– английские названия и русскоязычные синонимы. Эта дополнительная информация позволяет пользователям (в том числе, не владеющим русским языком) свободнее ориентироваться в таблице, а также предоставляет выбор альтернативных орнитонимов, если кого-то не устраивает название, избранное авторами в качестве основного. Русскоязычная синонимика к некоторым видам включает до 4 названий, используемых в литературных источниках, по крайней мере, на протяжении последних 50 лет. Диалектные, местные и устаревшие синонимы мы не приводим. Даны альтернативы и для англоязычных орнитонимов (как правило – английский и американский варианты).
В соответствии с мнениями и пожеланиями коллег, высказанными в ходе обсуждения русскоязычной орнитонимики в «Списке птиц Российской Федерации» (2006), в настоящей работе принято несколько корректировок. Устоявшийся, но неуклюжий термин «Воробьинообразные», полученный путём механического присоединения унифицированного для отрядов окончания (-образные) к орнитониму «воробьиные» («Passeres», антитеза «неворобьиным» – «Non-passeres») наконец заменён на «Воробьеобразные», полностью отвечающий правилам образования отрядных названий. Завершена замена определения «скалистый» на «скальный». Продолжается отход от обязательного использования слова «обыкновенный» в отношении типовых или, по крайней мере, «архетипических» представителей таксонов. В большинстве случаев оно излишне и бывает вполне уместным и удобным лишь при перечислении родственных таксонов (например, «кольчатая и обыкновенная горлицы», а не «кольчатая горлица и горлица»). В подобных случаях его и рекомендовано применять. Определение «охристый» предложено заменить на более подходящее и лучше воспринимаемое (во всех без исключения случаях) слово «рыжий». Следуя мнению о нежелательности конструирования новых триноменов, авторы переименовали «восточного болотного луня» в «восточного луня», «западную златогузую каменку» – в «курдистанскую каменку», «восточного хохлатого орла» в «хохлатого орла». После консультаций со специалистами решено скорректировать русские названия недавно разделённых представителей комплекса длинноклювых пыжиков (Brachyramphus marmoratus sensu lato). Следуя логике, номинативный американский таксон B. marmoratus sensu stricto должен сохранять и исходное русское название «длинноклювый пыжик» (Коблик и др., 2006). На самом деле ему более подходит название «пёстрый пыжик», предложенное нами для азиатского B. perdix (который отличается от американского родственника как раз более длинным клювом). В результате «рокировки» встречающемуся в России виду (B. perdix) возвращено привычное название «длинноклювый пыжик», а вид B. marmoratus sensu stricto отныне стал «пёстрым пыжиком». Последний вид, ранее считавшийся залётным, оказался вовсе исключённым из состава авифауны рассматриваемой территории (Артюхин, 2011). В ряде случаев прежнее основное название заменялось более удачным, на наш взгляд, синонимом (например, «короткопалый ястреб» – на «китайский перепелятник»). Для форм, впервые получивших видовой статус, авторы выбирали русские орнитонимы, основываясь на имевшихся подвидовых названиях, исходя из географических привязок, особенностей внешнего облика птиц, а также с учетом удачных названий на других языках.
Принятые нами решения в области таксономии, научной номенклатуры и русскоязычной орнитонимики носят рекомендательный характер.
Литературные источники
Полный список литературы, которой мы пользовались при составлении фаунистической таблицы, занял бы очень большой объем. В основе нашей работы лежали главным образом источники, приведенные в «Списке птиц Российской Федерации» (2006), поэтому мы переадресуем читателей к перечню литературы в этой сводке. В настоящем издании мы привели источники, не использованные в указанной сводке, в основном – вышедшие после её опубликования. Здесь фигурируют как фаунистические, так и таксономические работы. В списке литературы указаны также все публикации, на которые есть ссылки в предисловии.
Благодарности
Мы выражаем искреннюю признательность Президенту Мензбировского орнитологического общества Анатолию Фёдоровичу Ковшарю, подавшему авторам идею создания настоящей сводки, внимательно и доброжелательно следившему за ходом нашей работы, предоставившему современные данные по фауне птиц Казахстана и внесшему много других ценных корректив.
Авторы очень благодарны коллегам, неизменно откликавшимся на наши электронные письма и рассылки, вносившим коррективы по своим странам и регионам на разных стадиях готовности фаунистической таблицы, помогавшим с литературными и электронными источниками информации, участвовавшим в дискуссиях. Это А.Г. Абдулназаров, А.В. Абуладзе, В.Ю. Ананян, Ю.Б. Артюхин, В.П. Белик, О.В. Белялов, Ю.Н. Глущенко, В.В. Гричик, А.В. Давыгора, В.С. Жуков, М. Касабян, П.В. Квартальнов, О.В. и М.Г. Митропольские, В.А. Нечаев, Э.А. Рустамов, В.К. Рябицев, И.В. Фефелов, А.П. Шаповал, Е.Э. Шергалин. Свой вклад в эту сводку внесли также многие другие наши корреспонденты, соратники по экспедициям и авторы фаунистических находок. Мы признательны главному редактору Русского орнитологического журнала А.В. Бардину, благодаря которому сведения о многих фаунистических находках наших корреспондентов очень оперативно становились публикациями, доступными широкому кругу читателей. Неоценимую помощь оказали редакторы – В.С. Жуков, взявший на себя тяжкий и кропотливый труд по выверке таксономии, и Я.А. Редькин, дававший полезные консультации по содержанию и оформлению работы на всех её этапах. Ценные уточнения научной номенклатуры мы получили также от А.В. Фильчагова.